Бусла́ев Фёдор Иванович (1818-1897), филолог и искусствовед, палеограф, академик Петербургской АН (1860). Труды в области славянского и русского языкознания, древнерусской литературы и фольклора, древнерусского изобразительного искусства. Представитель логической школы в языкознании, мифологической школы, позже - школы заимствования (миграционная теория) в фольклористике. Исследовал и издавал древние рукописи.
* * *
БУСЛАЕВ Федор Иванович - БУСЛА́ЕВ Федор Иванович (1818-97), русский филолог и искусствовед, академик Петербургской АН (1860). Труды в области славянского и русского языкознания, древнерусской литературы и фольклора, древнерусского изобразительного искусства. Представитель мифологической школы в русской науке, позже - школы заимствования (см. МИГРАЦИОННАЯ ТЕОРИЯ) (миграционная теория). Издавал древние рукописи.
* * *
БУСЛА́ЕВ Федор Иванович [13 (25) апреля 1818, г. Керенск Пензенской губернии - 31 июля (12 августа) 1897, пос. Люблино близ Москвы], русский языковед, фольклорист, историк русской и европейской словесности, исследователь средневекового искусства.
Жизненный путь
Буслаев родился в семье секретаря уездного суда. Его отец вскоре тяжело заболел и был переведен для лечения в Пензу; лечение не помогло, и в 1823 он скончался. Через два года мать вышла замуж во второй раз, однако брак оказался неудачным; в 1830 отчим Буслаева умер от холеры. Воспитанием мальчика занималась главным образом его мать.
В 1828 после годичного обучения в приготовительном пансионе Буслаев поступил в Пензенскую гимназию. Уроки русского языка здесь одно время вел В. Г. Белинский (см. БЕЛИНСКИЙ Виссарион Григорьевич). В 1833 Буслаев окончил гимназический курс и в течение следующего года изучал греческий и латинский языки. В 1834 едет в Москву и поступает на отделение словесных наук, преобразованное позднее в филологическое отделение философского факультета.
Среди университетских профессоров наибольшее влияние оказали на Буслаева М. П. Погодин (см. ПОГОДИН Михаил Петрович), С. П. Шевырев (см. ШЕВЫРЕВ Степан Петрович) и И. И. Давыдов (см. ДАВЫДОВ Иван Иванович). По рекомендации Погодина Буслаев знакомится с «Немецкой грамматикой» Я. Гримма (см. ГРИММ Якоб). Для Шевырева он составил систематический свод русских грамматик. Для чешского слависта П. Й. Шафарика (см. ШАФАРИК Павел Йозеф) снял копию с Толковой псалтири 11 в. В университетские годы, как и позднее, Буслаев активно изучает иностранные языки; он владел немецким, французским, итальянским, испанским, древнееврейским, санскритом, польским, болгарским и другими языками.
По окончании университета Буслаев преподает русский язык в младших классах 2-й московской гимназии. Однако вскоре получает предложение поехать за границу в качестве домашнего учителя детей графа С. Г. Строганова (см. СТРОГАНОВ Сергей Григорьевич), попечителя Московского учебного округа. Почти два года (1839-1841) Буслаев проводит главным образом в Италии, где изучает античные древности, искусство и творчество Данте.
Вернувшись на родину, Буслаев вновь преподает в гимназии, а в 1842 назначается также помощником к профессорам русской словесности Московского университета для разбора письменных работ студентов. В эти годы Буслаев много занимается методикой преподавания русского языка; итогом его деятельности становится книга «О преподавании отечественного языка» (М., 1844. Ч. 1-2).
В 1846 Буслаев получил место приват-доцента в Московском университете; после защиты магистерской диссертации «О влиянии христианства на славянский язык. Опыт истории языка по Остромирову Евангелию» (1848) он стал адъюнктом по кафедре русского языка и словесности и приступил к чтению лекций по сравнительной грамматике и истории церковнославянского и русского языков. Вся последующая научная деятельность Буслаева связана с Московским университетом. В 1850 он получил звание экстраординарного профессора, в 1859 - ординарного. В 1861-1881 возглавлял кафедру русской словесности. В 1867 Буслаеву была присвоена степень доктора русской словесности, в 1873 - звание заслуженного профессора. С 1852 Буслаев член-корреспондент Академии наук, а с 1860 -академик.
Буслаев неоднократно выезжал за границу для изучения истории искусства; в 1863-1864, 1870 и 1874 гг. работал в музеях и библиотеках Германии, Италии, Франции, Чехии, Швейцарии. В последние годы жизни, утратив зрение, диктовал свои воспоминания, до сих пор опубликованные лишь частично (Мои воспоминания. М., 1897).
Ученая деятельность
В 1858 Буслаев публикует «Опыт исторической грамматики русского языка» (последующие издания назывались «Историческая грамматика русского языка»). Позднее он выпускает «Историческую хрестоматию церковнославянского и древнерусского языков» (1861). В хрестоматию было включено полностью или в извлечениях 135 произведений древнерусской письменности 11-17 вв., причем 69 из них были впервые опубликованы по рукописям. На основе «Исторической грамматики» и «Исторической хрестоматии» Буслаев подготовил впоследствии новые, облегченные издания: «Учебник русской грамматики» (1869) и «Русская хрестоматия» (1870), которые многократно переиздавались до начала 20 в.
В 1850-х гг. Буслаев обращается к проблемам народной поэзии и древнерусской литературы. В «Архиве историко-юридических сведений, относящихся до России», журналах «Отечественные записки», «Москвитянин», «Русский вестник», газете «Московские ведомости» и других изданиях появляются его статьи «Об эпических выражениях украинской поэзии» (1850), «Эпическая поэзия» (1851), «Русские пословицы и поговорки» (1854), «Повесть о Горе и Злосчастии» (1856), «О народности в древнерусской литературе и искусстве» (1857), «О народной поэзии в древнерусской литературе» (1859), «Русская поэзия ХI и начала ХII века» (1859). Эти статьи составили позднее содержание фундаментальных двухтомных «Исторических очерков русской народной словесности и искусства» (1861). Последующие работы Буслаева по фольклору собраны в его книге «Народная поэзия. Исторические очерки» (1887). Среди них особое значение для развития фольклористики сыграли статьи «Русские духовные стихи» (1861) и «Русский богатырский эпос» (1862). Из поздних работ Буслаева особый интерес представляет статья «Сравнительное изучение народного быта и поэзии» (1872-1873), в которой дается критический обзор основных мифологических теорий второй трети 19 в. Поздние исследования Буслаева, посвященные истории литературы, собраны в его книге «Мои досуги» (М., 1886. Ч. 1-2).
Буслаев изучал также древнерусскую иконопись, миниатюры лицевых рукописей, орнамент. Наиболее значительные его труды в этой области: «Общие понятия о русской живописи» (1866) и «Русский лицевой апокалипсис. Свод изображений из лицевых апокалипсисов по русским рукописям с ХVI века по ХIХ-й» (1884).
Вклад в гуманитарные науки
Буслаев наметил контуры синтетической дисциплины о народной культуре, которая сочетала в себе элементы фольклористики, лингвистики, этнографии, науки о славянских древностях, сравнительной мифологии, искусствознания. И сам Буслаев был живым примером того, как это единство в многообразии может воплощаться в научном творчестве одного человека.
Буслаев предложил теоретическое, эстетическое и нравственное обоснование новых сфер научного изучения, таких как народная культура, народнопоэтическое творчество, древнерусская иконопись. Во всех этих областях он создал основополагающие труды, не утратившие поныне своего значения, основал школы и направления, проложил пути, по которым пошли многочисленные ученики и последователи (среди них А. Н. Веселовский (см. ВЕСЕЛОВСКИЙ Александр Николаевич), А. Н. Афанасьев (см. АФАНАСЬЕВ Александр Николаевич), А. А. Потебня (см. ПОТЕБНЯ Александр Афанасьевич), А. И. Кирпичников, Н. П. Кондаков (см. КОНДАКОВ Никодим Павлович)).
Буслаев критически относился к философским умозрениям, и тем не менее он глубоко усвоил уроки немецкой классической философии и немецкого романтизма. Это проявляется прежде всего в диалектическом видении языка, мифологии и культуры как органически целостных и в то же время внутренне противоречивых объектов, взятых в аспекте происхождения и внутреннего развития и во множестве внешних связей и отношений.
Вслед за В. Гумбольдтом (см. ГУМБОЛЬДТ Вильгельм) и Я. Гриммом Буслаев положил языкознание в основание науки о культуре или народном духе. Он глубоко осмыслил мировоззренческие и историко-культурные функции языка. Буслаев первый в отечественной науке последовательно использовал язык как исторический источник. Опираясь на сравнительно-историческое изучение лексики славянских языков, он дал убедительную картину славянских верований мифопоэтического периода. Как и Я. Гримм, Буслаев понимал историю языка чрезвычайно широко, рассматривая ее по существу как народознание или прикладную историю культуры. Через все труды Буслаева проходит мысль о тесной связи языка и жизни народа, его духовной культуры.
Буслаев придавал сравнительно-историческому методу универсальное значение, распространяя его не только на область языка, но и на области народной поэзии, мифологии и бытовой жизни. Буслаев открывал в прошлом народной культуры источник и основание ее современного состояния, а в настоящем - живое присутствие прошлых стадий развития. Генетический принцип пронизывает все сочинения Буслаева и по истории языка, и по истории эпической поэзии. Он последовательно выступал против школьной риторики, нормативной эстетики и логического языкознания, противопоставляя им соответственно филологию, историю искусства и сравнительно-историческое языкознание.
Общественная позиция
Эволюцию творческих взглядов Буслаева нельзя понять, если рассматривать ее вне общественно-литературного контекста того времени, когда на протяжении нескольких десятилетий общество и гуманитарная наука России прошли путь от романтизма к реализму, от идеализма 1840-х гг. к прагматизму 1860-х.
Буслаев занимал своеобразное место в литературно-общественной борьбе 1850-1860-х гг. Он полемизировал и с революционно-демократическим «Современником», и со славянофилами А. С. Хомяковым (см. ХОМЯКОВ Алексей Степанович) и К. С. Аксаковым (см. АКСАКОВ Константин Сергеевич). Да и сам Буслаев не раз становился объектом нападок с самых разных сторон: охранители видели в нем подрывателя основ, а прогрессисты - ретрограда и любителя старины. Желание «обойти предмет со всех сторон», оценить и его достоинства, и его недостатки не позволяло ученому замкнуться в односторонности и примкнуть к какому-либо определенному лагерю. Эта двойственность суждений Буслаева, между прочим, особенно раздражала Н. Г. Чернышевского (см. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ Николай Гаврилович).
Разъясняя свое отношение к славянофилам, Буслаев утверждал в мемуарах: «Не меньше Константина Сергеевича Аксакова я любил русский язык, но изучал его не по методу мечтательных умозрений заодно с ним, а всегда пользовался точным микроскопическим анализом сравнительной и исторической грамматики. В наших преданиях, в стародавних обычаях, в былинах, песнях и сказках славянофилы видели заветные тайники народных сокровищ доморощенной мудрости, равных которым по их глубине не было и нет во всем мире; для меня же все это служило интересным и ценным материалом, к которому я старательно подбирал сходные факты из других народностей, преимущественно из родственных по происхождению, т. е. индоевропейских».